Брат Гримм - Страница 9

— Теперь я лучше понимаю, каково быть подозреваемым.

— Занятно, — иронически усмехнулся Фабель. — Как ты думаешь, они нам сообщат что-нибудь новое?

Ответить Анна не успела — дверь комнаты для допросов распахнулась, и в помещение вошел человек. На вид ему было чуть за тридцать. Человек был невысок и весьма крепко сложен, у него было ничем не запоминающееся дружелюбное лицо, окаймленное бобриком темных волос сверху и щетинистой бородкой снизу. Широко улыбнувшись гамбургским коллегам, он представился как криминалькомиссар Клатт. Клатт положил на стол досье, которое принес под мышкой, и жестом пригласил Фабеля и Анну присесть.

— Прошу прощения за то, что назначил встречу в столь малоприятном месте, — сказал он. — Здесь я бываю редко, так как размещаюсь в участке на Европа-аллее, однако мне показалось, что ратушу отыскать легче, чем улицу. Коллеги, конечно, делают мне одолжение… но боюсь, что помещение оказалось гораздо скромнее, чем я ожидал. — Он сел и, став сразу серьезным, сказал: — Итак, вы нашли Паулу…

— Дело в том, комиссар Клатт, что мы не можем быть уверены в этом до конца, пока не проведем идентификацию тела… но похоже, что это так.

— Да, это лишь вопрос времени… — печально произнес Клатт. — Однако до самого конца остается надежда на то, что на сей раз все кончится благополучно.

Фабель согласно кивнул. Мысли Клатта совпадали с его собственными. Разница состояла лишь в том, что Клатту приходится иметь дело с живыми, а он, Фабель, приступает работе лишь после того, как кто-то умер. На какой-то момент у Фабеля даже возникло желание покончить с расследованием убийств и вернуться в обычную уголовную полицию. Появление женщины с кофе положило конец пустым размышлениям.

— А вы полагаете, что у нас есть шансы найти ее живой? — спросила Анна.

— Нет, — немного подумав, ответил Клатт. — Ведь вы хорошо знакомы со статистикой. Если мы не находим их в течение суток, то они уже почти никогда не возвращаются живыми. Просто Паула была для меня первым случаем пропажи ребенка. Я принял его очень близко к сердцу. Может быть, даже слишком. Было очень мучительно видеть страдания семьи.

— Она была единственным ребенком?

— Нет, у нее есть брат… Эдмунд. Старший брат.

— В доме Элерсов мы его не видели, — заметил Фабель.

— И не могли увидеть. Он на три года старше Паулы, и ему сейчас лет девятнадцать-двадцать. В настоящее время Эдмунд на действительной службе в бундесвере.

— Думаю, что вы его тщательно проверили, — сказал Фабель.

Когда происходит убийство, то в первых рядах подозреваемых оказываются члены семьи жертвы. Фабель не хотел ставить под сомнение профессиональные качества Клатта и сознательно произнес эту фразу не в форме вопроса, а как утверждение. Если Клатт и обиделся, то не показал виду.

— Конечно. Мы получили от него подробный отчет обо всех его действиях в тот день. При проверке все совпало. Мы несколько раз повторили допрос. Более того, брат настолько переживал за сестру, что заболел. Сыграть так не смог бы даже очень хороший актер.

Очень даже смог бы, подумал Фабель. Ему приходилось встречать множество безутешных любовников, друзей или родственников, оказавшихся впоследствии убийцами. Но тем не менее он не сомневался, что комиссар Клатт максимально тщательно проверил все семейство Паулы Элерс.

— Но вы, кажется, подозревали одного из учителей Паулы… — сказала Анна, сверившись со своим файлом.

— Фендриха. Он действительно был ее учителем. Я не стал бы заходить слишком далеко, называя его подозреваемым… но в нем было нечто такое, что отличало его от других. Но у Фендриха в любом случае было железное алиби.

Клатт вместе с Фабелем и Анной приступил к анализу доклада. Фабелю было ясно, что весь ход расследования навсегда запечатлелся в памяти молодого полицейского. Он хорошо знал, что дела, подобные этому, означают бессонные ночи, когда ты обречен лежать, глядя в темный потолок, у тебя перед глазами встают образы мертвецов, а в усталом мозгу крутится вихрь вопросов, на которые нет ответа. Когда Клатт закончил говорить, а у Фабеля и Анны не осталось вопросов, они поднялись со стульев и поблагодарили Клатта за помощь.

— Мы сегодня еще увидимся, — сказал тот. — Насколько я понял, вы будете присутствовать при идентификации тела?

— Да, — ответил Фабель, обменявшись взглядом с Анной. — А разве вы там тоже будете?

— Да, если вы не против, — печально произнес Клатт. — Это я доставляю родителей в Гамбург. Если сегодня завершится дело Паулы, то мне хотелось бы там быть. Я должен с ней попрощаться.

— Я вас отлично понимаю, — сказал Фабель, хотя знал, что дело Паулы Элерс еще очень далеко от завершения.

Глава 5

22.10, среда 17 марта. Институт судебной медицины, Университетская больница Эппендорф, Гамбург

Клиника Гамбург-Эппендорф, включающая в себя как лечебные корпуса, так и учебные здания медицинского факультета Гамбургского университета, начинается у Мартиништрассе и напоминает небольшой город с паутиной дорог и дорожек. Клинический комплекс был конгломератом принадлежащих многим эпохам разновысоких строений. Мест для парковки в больнице не хватало, а самая большая площадка располагалась в сердце комплекса. Однако Фабель не сомневался, что в столь поздний час ему удастся найти место рядом с Институтом судебной медицины. Фабель прекрасно знал это учреждение, служившее центром медицинских исследований, имеющих отношение к правовым вопросам. Здесь проводились серологические анализы и анализы ДНК. Здесь трудились патологоанатомы и другие судебные медики. В институте находилась и Служба судебной психиатрии. Фабель был знаком с институтом не только по работе. В последний год у него сложились весьма близкие отношения с экспертом-психиатром Сусанной Экхардт. Хотя рабочее место Сусанны формально находилось в тринадцатиэтажном здании Психотерапевтической клиники, большую часть своего трудового дня она проводила в Институте судебной медицины.